Долго она бегала по полям, по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего – надо идти домой.

Вдруг видит – стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке, кругом себя поворачивается…

В избушке старая Баба-яга прядет кудель. А на лавочке сидит братец, играет серебряными яблочками.

Девочка вошла в избушку:

– Здравствуй, бабушка!

– Здравствуй, де^?вица! Зачем на глаза явилась?

– Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться.

– Садись покуда кудель прясть.

Баба-яга дала ей веретено, а сама ушла. Девочка прядет – вдруг из-под печки выбегает мышка и говорит ей:

– Девица, девица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу.

Девочка дала ей кашки, мышка ей сказала:

– Баба-яга пошла баню топить. Она тебя вымоет-выпарит, в печь посадит, зажарит и съест, сама на твоих костях покатается.

Девочка сидит ни жива ни мертва, плачет, а мышка ей опять:

– Не дожидайся, бери братца, беги, а я за тебя кудель попряду.

Девочка взяла братца и побежала. А Баба-яга подойдет к окошку и спрашивает:

– Девица, прядешь ли?

Мышка ей отвечает:

– Пряду, бабушка…

Баба-яга баню вытопила и пошла за девочкой.

А в избушке нет никого. Баба-яга закричала:

– Гуси-лебеди! Летите в погоню! Сестра братца унесла!..

Сестра с братцем добежала до молочной реки. Видит – летят гуси-лебеди.

– Речка-матушка, спрячь меня!

– Поешь моего простого киселька.

Девочка поела и спасибо сказала. Река укрыла ее под кисельным бережком. Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка с братцем опять побежала. А гуси-лебеди воротились, летят навстречу, вот-вот увидят. Что делать? Беда! Стоит яблоня…

– Яблоня-матушка, спрячь меня!

– Поешь моего лесного яблочка.

Девочка поскорее съела и спасибо сказала. Яблоня ее заслонила ветвями, прикрыла листами. Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо. Девочка опять побежала. Бежит, бежит, уж недалеко осталось. Тут гуси-лебеди увидели ее, загоготали – налетают, крыльями бьют, того гляди, братца из рук вырвут.

Добежала девочка до печки:

– Печка-матушка, спрячь меня!

– Поешь моего ржаного пирожка.

Девочка скорее пирожок в рот, а сама с братцем – в печь, села в устьице.

Гуси-лебеди полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели к Бабе-яге.

Девочка сказала печи спасибо и вместе с братцем прибежала домой. А тут и отец с матерью пришли.

Жена-доказчица

Жил-был старик со старухою. Не умела старуха языка держать на привязи: бывало, что ни услышит от мужа – сейчас вся деревня узнает…

Вот однова пошел старик в лес за дровами; ступил в одном месте ногою – нога провалилась.

–????Что за притча! Дай-ка я стану рыть, может, на мое счастье, что и найдется.

Взялся за лопату; копнул раз, другой, третий – и вырыл котел, полнехонек золота.

– Слава богу! Только как домой взять? От жены не укроешься, она всему свету разблаговестит; еще беды наживешь!

Подумал-подумал, зарыл котел в землю и пошел в город, купил щуку да живого зайца, щуку повесил на дерево – на самую верхушку, а зайца посадил в морду. Приходит в избу:

– Ну, жена, какое мне счастье Бог послал, только тебе сказать-то нельзя: пожалуй, всем разболтаешь!

– Скажи, старичок, – пристает баба, – право слово – никому не заикнусь; хочешь – побожусь, образ сниму да поцелую.

– Вот что, старуха: нашел я в лесу полон котел золота.

– Экой ты! Пойдем поскорее, домой унесем…

– Смотри же, старая! Никому не сказывай, не то беду наживем.

– Небось, ты только не сказывай, а я не скажу!

Повел мужик бабу, дошел до того места, где щука на дереве висит, остановился, поднял вверх голову и смотрит.

– Ну, что глазеешь? Пойдем скорее!

– Да разве не видишь? Глянь, щука на дереве выросла!

– Ой ли! Полезай за нею: ужотка на ужин зажарим.

Старик слазил на дерево и достал щуку. Пошли дальше. Шли, шли:

– Дай, старая, к реке сбегаю, в морды посмотрю.

Заглянул в морду и давай жену звать:

– Глянь-ка, заяц в морду попал!

– А коли попал, бери его поскорей – к празднику на обед пригодится.

Взял старик зайца и привел старуху в лес; отрыли вдвоем котел с золотом и потащили домой. Дело было к вечеру; совсем потемнело.

– Старик, а старик! – говорит баба. – Никак овцы ревут?

– Какие овцы! То нашего барина черти дерут.

Шли, шли, старуха опять говорит:

– Старик, а старик! Никак коровы ревут?

– Какие коровы! То нашего барина черти дерут.

Шли, шли; стали к деревне подходить, старуха старику говорит:

– Никак волки ревут?

– Какие волки! То нашего барина черти дерут.

Разбогатели старик со старухою. Вздурилась старуха пуще прежнего, пошла каждый день гостей зазывать да такие пиры подымать, что муж хоть из дому беги. Совсем от рук отбилась и слушаться перестала. Ругается:

– Постой! Узнаешь меня. Ты хочешь все золото себе забрать; нет, врешь! Я тебя упеку, в Сибири места не сыщешь! Сейчас пойду к барину!

Побежала к барину, завыла-заплакала:

– Так и так, – говорит, – нашел муж полон котел золота и с той самой поры начал крепко вином зашибать. Я было его уговаривать, а он меня колотить: таскал, таскал за косу, еле из рук вырвалась! Прибежала к вашей милости мое горе объявить, на негодного мужа челом бить: отберите у него все золото, чтоб работал, а не пьянствовал!

Барин позвал несколько дворовых людей и пошел к старику. Приходит в избу и закричал на него:

– Ах ты, мошенник этакий! Нашел на моей земле целый котел золота – сколько времени прошло, а мне до сих пор не доложил! Начал пьянствовать, разбойничать да жену тиранить! Подавай сейчас золото…

– Смилуйся, боярин, – отвечает старик, – я знать не знаю, ведать не ведаю: никакого золота не находил.

– Врешь ты, бесстыжие твои глаза! – напустилась на него старуха. – Пойдемте, барин, за мною; я покажу, где деньги спрятаны.

Приводит к сундуку, подняла крышку – нет ничего, пустехонек.

– Ах он плут! Пока я ходила, в иное место перепрятал.

Тут барин пристал к старику:

– Покажи золото!

– Да где ж мне его взять? Извольте про все доподлинно допросить мою старуху.

– Ну, голубушка, расскажи мне толком, хорошенько: где и в какое время найден котел с золотом?

– Да вот, барин, – начала старуха, – шли мы лесом – еще в те поры щуку на дереве поймали…

– Опомнись, – говорит старик, – ведь ты заговариваешься!

– Нет, я не заговариваюсь, а правду сказываю, еще тут же мы зайца из морды вынули…

– Ну, пошла! Чай, теперь сам, барин, слышишь! Ну как можно, чтобы звери в реке водились, а рыба в лесу на дереве плодилась?

– Так, по-твоему, того не было? А помнишь, как мы назад шли, я сказала: «Никак овцы ревут?» А ты отвечал: «То не овцы ревут, то нашего барина черти дерут!»

– С ума спятила.

– Я опять сказала: «Никак коровы ревут?» А ты: «Какие коровы! То нашего барина черти дерут». А как стали подъезжать к деревне, мне почудилось, что волки ревут, а ты сказал: «Какие волки! То нашего барина черти дерут…»

Барин слушал, слушал, осерчал и ну толкать в шею старуху.

Жена-спорщица

Была у одного мужа жена, да только такая задорная, что все ему наперекор говорила…

Надоела жена мужу, вот он и стал думать, как бы от нее отделаться. Идут они раз к реке, а вместо моста на плотине лежит перекладина. «Постой, – думает он, – вот теперь-то я ее изведу».

Как стала она переходить по перекладине, он и говорит:

– Смотри же, жена, не трясись, не то как раз утонешь!

– Так вот же нарочно буду!

Тряслась, тряслась да и бултых в воду! Жалко ему стало жены; вот он влез в воду, стал ее искать и идет по воде вверх по течению.

– Что ты тут ищешь? – говорят ему прохожие мужики.

– А вот жена утонула, вон с этой перекладины упала.